Неточные совпадения
Ты помнишь, Николай, когда
у Володеньки была горячка, помнишь, как я девять дней, не смыкая глаз,
сидел у его
постели.
— Я сама, — говорила Наталья Савишна, — признаюсь, задремала на кресле, и чулок вывалился
у меня из рук. Только слышу я сквозь сон — часу этак в первом, — что она как будто разговаривает; я открыла глаза, смотрю: она, моя голубушка,
сидит на
постели, сложила вот этак ручки, а слезы в три ручья так и текут. «Так все кончено?» — только она и сказала и закрыла лицо руками. Я вскочила, стала спрашивать: «Что с вами?»
— А чудаковат
у тебя дядя, — говорил Аркадию Базаров,
сидя в халате возле его
постели и насасывая короткую трубочку. — Щегольство какое в деревне, подумаешь! Ногти-то, ногти, хоть на выставку посылай!
Замолчали, прислушиваясь. Клим стоял
у буфета, крепко вытирая руки платком. Лидия
сидела неподвижно, упорно глядя на золотое копьецо свечи. Мелкие мысли одолевали Клима. «Доктор говорил с Лидией почтительно, как с дамой. Это, конечно, потому, что Варавка играет в городе все более видную роль. Снова в городе начнут говорить о ней, как говорили о детском ее романе с Туробоевым. Неприятно, что Макарова уложили на мою
постель. Лучше бы отвести его на чердак. И ему спокойней».
Через час он
сидел в маленькой комнатке
у постели, на которой полулежал обложенный подушками бритоголовый человек с черной бородой, подстриженной на щеках и раздвоенной на подбородке белым клином седых волос.
Он продолжал шагать и через полчаса
сидел у себя в гостинице, разбирая бумаги в портфеле Варвары. Нашел вексель Дронова на пятьсот рублей, ключ от сейфа, проект договора с финской фабрикой о поставке бумаги, газетные вырезки с рецензиями о каких-то книгах, заметки Варвары. Потом спустился в ресторан, поужинал и, возвратясь к себе, разделся, лег в
постель с книгой Мережковского «Не мир, но меч».
Сидя в
постели, она заплетала косу. Волосы
у нее были очень тонкие, мягкие, косу она укладывала на макушке холмиком, увеличивая этим свой рост. Казалось, что волос
у нее немного, но, когда она распускала косу, они покрывали ее спину или грудь почти до пояса, и она становилась похожа на кающуюся Магдалину.
Размахивая шляпой, он указал ею на жандарма; лицо
у него было серое, на висках выступил пот, челюсть тряслась, и глаза, налитые кровью, гневно блестели. Он
сидел на
постели в неудобной позе, вытянув одну ногу, упираясь другою в пол, и рычал...
— Ах, Борис, и ты не понимаешь! — почти с отчаянием произнес Козлов, хватаясь за голову и ходя по комнате. — Боже мой! Твердят, что я болен, сострадают мне, водят лекарей,
сидят по ночам
у постели — и все-таки не угадывают моей болезни и лекарства, какое нужно, а лекарство одно…
Но, однако ж, кончилось все-таки тем, что вот я живу,
у кого — еще и сам не знаю; на досках постлана мне
постель, вещи мои расположены как следует, необходимое платье развешено, и я
сижу за столом и пишу письма в Москву, к вам, на Волгу.
Пришли два якута и уселись
у очага. Смотритель
сидел еще минут пять, понюхал табаку, крякнул, потом стал молиться и наконец укладываться. Он со стонами, как на болезненный одр, ложился на
постель. «Господи, прости мне грешному! — со вздохом возопил он, протягиваясь. — Ох, Боже правый! ой-о-ох! ай!» — прибавил потом, перевертываясь на другой бок и покрываясь одеялом. Долго еще слышались постепенно ослабевавшие вздохи и восклицания. Я поглядывал на него и наконец сам заснул.
При кротости этого характера и невозмутимо-покойном созерцательном уме он нелегко поддавался тревогам. Преследование на море врагов нами или погоня врагов за нами казались ему больше фантазиею адмирала, капитана и офицеров. Он равнодушно глядел на все военные приготовления и продолжал, лежа или
сидя на
постели у себя в каюте, читать книгу. Ходил он в обычное время гулять для моциона и воздуха наверх, не высматривая неприятеля, в которого не верил.
Китайцы в домах
у себя имеют мебель, столы, кресла,
постели, табуреты, скамеечки и проч., тогда как прочие три народа
сидят и обедают на полу.
В разгоряченном мозгу Половодова мелькнула взбалмошная мысль, и он решительно позвонил
у подъезда заплатинского дома. Виктор Николаич был уже в
постели и готовился засыпать, перебирая в уме последние политические известия; и полураздетая Хиония Алексеевна
сидела одна в столовой и потягивала херес.
Направо, тоже
у постели,
сидело и еще одно женское существо.
Она бросалась в
постель, закрывала лицо руками и через четверть часа вскакивала, ходила по комнате, падала в кресла, и опять начинала ходить неровными, порывистыми шагами, и опять бросалась в
постель, и опять ходила, и несколько раз подходила к письменному столу, и стояла
у него, и отбегала и, наконец, села, написала несколько слов, запечатала и через полчаса схватила письмо, изорвала, сожгла, опять долго металась, опять написала письмо, опять изорвала, сожгла, и опять металась, опять написала, и торопливо, едва запечатав, не давая себе времени надписать адреса, быстро, быстро побежала с ним в комнату мужа, бросила его да стол, и бросилась в свою комнату, упала в кресла,
сидела неподвижно, закрыв лицо руками; полчаса, может быть, час, и вот звонок — это он, она побежала в кабинет схватить письмо, изорвать, сжечь — где ж оно? его нет, где ж оно? она торопливо перебирала бумаги: где ж оно?
В этот вечер она решилась остаться
у постели ребенка подольше, чтобы разъяснить себе странную загадку. Она
сидела на стуле, рядом с его кроваткой, машинально перебирая петли вязанья и прислушиваясь к ровному дыханию своего Петруся. Казалось, он совсем уже заснул, как вдруг в темноте послышался его тихий голос...
Гловацкий обмогался; он
сидел в
постели и перетирал деревянною ложечкою свой нюхательный табак на синем чайном блюдце, а Женни
сидела у свечки с зеленым абажуром и читала вслух книгу.
Дня через два, когда я не лежал уже в
постели, а
сидел за столиком и во что-то играл с милой сестрицей, которая не знала, как высказать свою радость, что братец выздоравливает, — вдруг я почувствовал сильное желание увидеть своих гонителей, выпросить
у них прощенье и так примириться с ними, чтоб никто на меня не сердился.
Она повела нас в горницу к дедушке, который лежал на
постели, закрывши глаза; лицо его было бледно и так изменилось, что я не узнал бы его;
у изголовья на креслах
сидела бабушка, а в ногах стоял отец,
у которого глаза распухли и покраснели от слез.
На другой день, когда я, отдохнув немного днем, приготовилась опять
сидеть в креслах
у постели матушки, твердо решившись в этот раз не засыпать, Покровский часов в одиннадцать постучался в нашу комнату.
Матушка выздоравливала, но я еще продолжала
сидеть по ночам
у ее
постели.
Семь часов вечера. Чудинов лежит в
постели; лицо
у него в поту; в теле чувствуется то озноб, то жар;
у изголовья его
сидит Анна Ивановна и вяжет чулок. В полузабытьи ему представляется то светлый дух с светочем в руках, то злобная парка с смердящим факелом. Это — «ученье», ради которого он оставил родной кров.
Подушка
у меня вся в слезах; и наяву-то не могу опомниться;
сижу на
постели, а сама плачу, так и заливаюсь, плачу.
Но вот вы сделались больны, — любящая жена ваша забывает свою болезнь и неотлучно, несмотря на ваши просьбы не мучить себя напрасно,
сидит у вашей
постели, и вы всякую секунду чувствуете на себе ее соболезнующий взгляд, говорящий...
Я не отвечал ему и притворился спящим. Если бы я сказал что-нибудь, я бы заплакал. Когда я проснулся на другой день утром, папа, еще не одетый, в торжковских сапожках и халате, с сигарой в зубах,
сидел на
постели у Володи и разговаривал и смеялся с ним. Он с веселым подергиваньем вскочил от Володи, подошел ко мне и, шлепнув меня своей большой рукой по спине, подставил мне щеку и прижал ее к моим губам.
— Сначала я ее, — продолжала она, — и не рассмотрела хорошенько, когда отдавала им квартиру; но вчера поутру, так, будто гуляя по тротуару, я стала ходить мимо их окон, и вижу: в одной комнате
сидит адмиральша, а в другой дочь, которая, вероятно, только что встала с
постели и стоит недалеко от окна в одной еще рубашечке, совершенно распущенной, — и что это за красота
у ней личико и турнюр весь — чудо что такое!
Одним утром она, по обыкновению, собралась встать с
постели и не могла. Она не ощущала никакой особенной боли, ни на что не жаловалась, а просто не могла встать. Ее даже не встревожило это обстоятельство, как будто оно было в порядке вещей. Вчера
сидела еще
у стола, была в силах бродить — нынче лежит в
постели, «неможется». Ей даже покойнее чувствовалось. Но Афимьюшка всполошилась и, потихоньку от барыни, послала гонца к Порфирию Владимирычу.
Королева Марго лежала на
постели, до подбородка закрывшись одеялом, а рядом с нею,
у стены,
сидел в одной рубахе, с раскрытой грудью, скрипач-офицер, — на груди
у него тоже был шрам, он лежал красной полосою от правого плеча к соску и был так ярок, что даже в сумраке я отчетливо видел его.
Очнулся он дома,
у себя на
постели, около него
сидел Никон, а Машенька Ревякина стояла
у стола, отжимая полотенце.
Тот день вечером
у постели мальчика
сидела Власьевна, и вместо тихих сказок он слышал жирные, слащавые поучения.
Потом он очутился
у себя дома на
постели, комната была до боли ярко освещена, а окна бархатисто чернели; опираясь боком на лежанку, изогнулся, точно изломанный, чахоточный певчий; мимо него шагал, сунув руки в карманы, щеголеватый, худенький человек, с острым насмешливым лицом;
у стола
сидела Люба и, улыбаясь, говорила ему...
А потом, в комнате Матвея, Пушкарь, размахивая руками, страшно долго говорил о чём-то отцу, отец
сидел на
постели в азяме, без шапки, а Палага стояла
у двери на коленях, опустив плечи и свесив руки вдоль тела, и тоже говорила...
Однажды под вечер, когда Татьяна Власьевна в
постели пила чай, а Нюша
сидела около нее на низенькой скамеечке, в комнату вошел Гордей Евстратыч. Взглянув на лицо сына, старуха выпустила из рук блюдечко и облилась горячим чаем; она почувствовала разом, что «милушка» не с добром к ней пришел. И вид
у него был какой-то такой совсем особенный… Во время болезни Гордей Евстратыч заходил проведать больную мать раза два, и то на минуту. Нюша догадалась, что она здесь лишняя, и вышла.
Хоботов отворил на вершок дверь и взглянул в палату; Иван Дмитрич в колпаке и доктор Андрей Ефимыч
сидели рядом на
постели. Сумасшедший гримасничал, вздрагивал и судорожно запахивался в халат, а доктор
сидел неподвижно, опустив голову, и лицо
у него было красное, беспомощное, грустное. Хоботов пожал плечами, усмехнулся и переглянулся с Никитой. Никита тоже пожал плечами.
Вечер. На нарах около печи Сатин, Барон, Кривой Зоб и Татарин играют в карты. Клещ и Актер наблюдают за игрой. Бубнов на своих нарах играет в шашки с Медведевым. Лука
сидит на табурете
у постели Анны. Ночлежка освещена двумя лампами: одна висит на стене около играющих в карты, другая — на нарах Бубнова.
Он увидал её дней через пять после того, как Саша объяснил причины бунта. Маша
сидела на
постели в комнате кухарки, лицо
у неё опухло, нижняя губа смешно оттопырилась.
Почти до рассвета он
сидел у окна; ему казалось, что его тело морщится и стягивается внутрь, точно резиновый мяч, из которого выходит воздух. Внутри неотвязно сосала сердце тоска, извне давила тьма, полная каких-то подстерегающих лиц, и среди них, точно красный шар, стояло зловещее лицо Саши. Климков сжимался, гнулся. Наконец осторожно встал, подошёл к
постели и бесшумно спрятался под одеяло.
Madame Бюжар побежала к Онучиным. Она знала, что, кроме этого дома,
у ее жильцов не было никого знакомого. Благородное семейство еще почивало. Француженка уселась на террасе и терпеливо ожидала. Здесь ее застал Кирилл Сергеевич и обещался тотчас идти к Долинскому. Через час он пришел в квартиру покойницы вместе со своею сестрою. Долинский по-прежнему
сидел над
постелью и неподвижно смотрел на мертвую голову Доры. Глаза ей никто не завел, и
В начале июля месяца, спустя несколько недель после несчастного случая, описанного нами в предыдущей главе, часу в седьмом после обеда, Прасковья Степановна Лидина, брат ее Ижорской, Рославлев и Сурской
сидели вокруг
постели, на которой лежала больная Оленька; несколько поодаль
сидел Ильменев, а
у самого изголовья
постели стояла Полина и домовой лекарь Ижорского, к которому Лидина не имела вовсе веры, потому что он был русской и учился не за морем, а в Московской академии.
Часу в шестом утра, в просторной и светлой комнате,
у самого изголовья
постели, накоторой лежал не пришедший еще в чувство Рославлев,
сидела молодая девушка; глубокая, неизъяснимая горесть изображалась на бледном лице ее. Подле нее стоял знакомый уже нам домашний лекарь Ижорского; он держал больного за руку и смотрел с большим вниманием на безжизненное лицо его.
У дверей комнаты стоял Егор и поглядывал с беспокойным и вопрошающим видом на лекаря.
Когда я очнулся опять,
у моей
постели сидела Соколова. Тит только что вошел со двора и принес с собою холодок и запах снега. Я подозвал его и опять прошептал...
У постели Меровой
сидела Аделаида Ивановна и, закрыв лицо руками, потихоньку плакала. В углу комнаты стояли Минодора и Маремьяша.
Около палисадника показалась Надежда Федоровна. Не замечая, что на лавочке
сидит Ачмианов, она прошла тенью мимо него, отворила калитку и, оставив ее отпертою, вошла в дом.
У себя в комнате она зажгла свечу, быстро разделась, но не легла в
постель, а опустилась перед стулом на колени, обняла его и припала к нему лбом.
Дергая
у своей двери за звонок и потом идя вверх по лестнице, я чувствую, что
у меня уже нет семьи и нет желания вернуть ее. Ясно, что новые, аракчеевские мысли
сидят во мне не случайно и не временно, а владеют всем моим существом. С больною совестью, унылый, ленивый, едва двигая членами, точно во мне прибавилась тысяча пудов весу, я ложусь в
постель и скоро засыпаю.
Часто, раздевшись, он не ложился, а долго
сидел на краю
постели, упираясь в перину одною рукой, а другой дёргая себя за ухо или растирая бороду по щеке, точно
у него болели зубы.
Соня не знает, что я пишу эти горькие страницы. По-прежнему каждый день она
сидит у моей
постели или кресла. Часто заходит ко мне и мой друг, мой бедный горбатый. Он очень похудел и осунулся и большею частью молчит. Соня говорит, что он упорно работает… Дай Бог ему счастья и успеха!
Отчего она сегодня так долго не идет? Вот уже три месяца, как я пришел в себя после того дня. Первое лицо, которое я увидел, было лицо Сони. И с тех пор она проводит со мной каждый вечер. Это сделалось для нее какой-то службой. Она
сидит у моей
постели или
у большого кресла, когда я в силах
сидеть, разговаривает со мною, читает вслух газеты и книги. Ее очень огорчает, что я равнодушен к выбору чтения и предоставляю его ей.
Вечером я пришел к нему, он только что проснулся и,
сидя на
постели, пил квас, жена его, согнувшись
у окошка, чинила штаны.
Огуревна. На полчасика, не больше; побродит по комнатам, на палочку опирается, да под руки держим; посидит на кресле, да и опять сведем его на
постель; сидеть-то силушки нет
у него.